Гольштейн в очередной раз взглянула на свой архаичный хронометр, покуда светящийся не хуже сигнальной ракеты гидроплан заходил на посадку. Когда в небе только появилось лишнее бирюзовое пятно, стало ясно, что место встречи несколько смещается: даже Тирпиц не решится сажать самолет на песок. К тому моменту, как дверь гидроплана распахнулась, по всей видимости, с пинка, стрелки часов ушли от назначенного времени на минуту и пятьдесят шесть секунд. Покуда разыгрывалось цирковое представление «флагман и восемь пингвинов», Модель Сознания лишь стряхнула ей одной заметную пылинку с рукава, убрала часы в карман пиджака и вновь замерла в обычной своей позе – руки за спиной, плечи расправлены, голова чуть наклонена.

– Das ist nicht lustig, mein Lieber,* – отозвалась она на первую осмысленную фразу фон Тирпиц, старательно игнорируя тот факт, что флагман безостановочно нарезает вокруг нее круги, – Я тут впервые, и понятия не имею, где что.

Впрочем, вряд ли эти слова вообще были услышаны, ибо гиперактивная ММ внезапно перестала выписывать концентрические окружности и послала какой-то невразумительный запрос одной из флотский подлодок, разумеется, продублировав его вслух. Гольштейн ожидала чего угодно, от появления еще десятка пингвинов до залпа корродирующих торпед по берегу, но никак не начавшейся метаморфозы. В секунды флагман из бесшабашной и беспардонной девицы обратилась в юную леди, на вид явно благородных кровей, даже одетую подобающе. Что самое интересное, сменились даже манера поведения и интонации речи. Обыкновенно избегавший эмоциаонально-субъективных оценок, ИИ броненосца даже отметил сей образ как милый.

– Даже так из нас двоих на «Голди» больше похожи вы, mein Lieber, – нельзя было просто так взять и не вставить очередной комментарий по поводу так полюбившегося Тирпиц обрезка имени, – Но, должна отметить, этот образ вам идет куда больше оригинального. Не буду спрашивать, как и зачем это было сделано, просто оставайтесь такой подольше.

В обычное время Гольштейн старалась не использовать выдуманное людьми невесть для чего обращение на «вы», но тут слова сами собой встали в таком порядке. Сказывалась-таки резкая смена облика.

– Идем. Маскировка, конечно, никогда не бывает лишней, но вряд ли мы встретим вообще хоть кого-то по пути, – сделав буквально два шага, ММ замерла и оглянулась, – Секунду. Я ведь правильно понимаю, что эта трость и невидящий взгляд – не более, чем визуальные эффекты?

Срезать с ММ оптические сенсоры – действие столь же глупое, сколь и бесполезное, но когда речь заходила о Тирпиц, рассматривать надлежало даже такие варианты.
____________________

* – Это не смешно, дорогая

Впрочем, следующая фраза «Юфемии» вернула все на свои места. Можно как угодно играться с внешностью и манерой речи, но характер фон Тирпиц не девается никуда. И все же задеть Гольштейн такой подколкой ей не удалось.
– Подмена понятий. Пятьсот пятьдесят пятая здесь не более, чем искажающий передачу ретранслятор. Извращенный, но ретранслятор. Так что фактически я все еще исполняю приказы излишне изобретательного линкора, а не скромной подлодки.
Тем временем, через Сеть прошла передача. Результаты аэрофотосъемки этого участка острова. Местами довольно старые, но все еще актуальные: люди, как главный элемент, вносящий хаос, тут больше не жили, а следовательно серьезных изменений контуров случиться не могло. А из неприятных новостей было то, что флагман действительно отключила оптику, пусть и с возможностью восстановления. Хотя эхолокацию никто не отменял – у Юфемии вряд ли бы вышло запнуться о выбоину в дороге. Так что стоило ей получить набросок маршрута, как Гольштейн неспешно двинулась вперед, ведя свою «слепую» спутницу.
– «Буквы у людей»? Но ведь шрифт Брайля тоже придуман человеком, разве нет? – поймать флагман на непоследовательности не было особо сложным делом, – А этот опыт с намеренным лишением себя какой-то части функционала я вряд ли хоть когда-нибудь пойму. Все же не стоит лишний раз потакать алогичным желаниям…
Естественно, в тишине они далеко не ушли. Предложение «попрактиковаться» в том, чем уважающий себя ИИ обычно не занимается, прозвучало малость неожиданно.
– Mein Gott… Это будет как минимум странно. Но давай попробуем, – Гольштейн окинула взглядом окрестности, пытаясь зацепиться хоть за что-то, но безуспешно, – В общем-то вокруг нас обычный мадагаскарский лес, извечно зеленый и полный жизни. Идем мы по асфальтированной, что редко для этих мест, дороге, которую явно не ремонтировали уже давно. И десяти метров без единой ямы не найти. Шагни чуть левее, если не хочешь свалиться в одну из них… Впрочем, ты и так знаешь. Разметка, если она была, давно стерлась, зато свежи три полосы жженой резины. Мне стоит упоминать, откуда они взялись?..  – под аккомпанемент подобных суждений странный как для людей, так и для кораблей дуэт размеренно шагал по направлению к цели. Дорога предстояла не шибко дальняя, но и не пара сотен метров.

Уступить флагманский пост лодочке VIIC? Даже задуматься о таком могла только Тирпиц. Да и в конечном счете отдать все мощности означало поставить крест на Ментальной Модели, а на такой шаг вряд ли решится хоть один из кораблей.

– Созданный подчиняться никогда не сможет управлять. Ты можешь провернуть такой фокус со мной, Шлезиен или даже Хиппер, но никак не с обычной подлодкой. При всей ее скромности она наверняка сложит полномочия, отдав все лишнее кому-то из нас. Цепь командования сократится, при неизменном числе Моделей. Оу… Es scheint, dass jemand zu selbstbewusst war…* – рассуждала «на родном» Гольштейн, уводя Юфемию чуть в сторону, в обход покореженного остова мотоцикла. Только сейчас она обратила внимание, что вокруг на всех частотах слишком уж тихо. Ни фонового шума радара, ни характерных отзвуков эхолокации. Кажется, кто-то действительно решил поблуждать вслепую…

Впрочем, Тирпиц сама призналась, что вывернула чувствительность аудиосенсоров до упора. А значит, существовал довольно простой способ «показать» ей окружение. Отведя свободную руку чуть в сторону, Гольштейн трижды, с интервалом порядка секунды, щелкнула пальцами. Родные программы сонара наверняка сумеют исправить картинку за неверное положение источника звука.

– Поохотиться на подлодку, значит… Неужто захотелось заполучить скальп лже-командира четыреста первой? – поинтересовалась она, все так же игнорируя типично странное поведение флагмана, – А что до шрифта Брайля – фактически, это шестибитный двоичный код. Его можно рассматривать как попытку людей общаться подобно машинам. И она вышла значительно удобнее того аналогового сумбура, каким мы все ныне массово пользуемся, – к голосовому общению Гольштейн давно привыкла, но это не мешало ей считать его бесполезным и никудышным.

– Местами это доходит до фанатизма: когда я у кого-то из старших японских спросила идентификатор машинным кодом, она сперва надменно заявила(голосом, разумеется) что она не какая-нибудь лодочка, чтоб к ней так обращались, потом все так же голосом назвалась и явно намеревалась вывалить на меня еще больший поток аналогового бреда, если б я не разорвала соединение. У Шлезиен должен быть точный лог этой «беседы».

Тем временем, дорога сделала довольно крутой поворот. Судя по всему, именно в него не вписался никчемный гонщик. Побитое ограждение на внешнем радиусе только подтверждало эту теорию.

– Формально, mein Lieber, это переслать через Сеть панораму местности. Все остальное уже от лукавого, то есть, излишне. К слову, как ты могла… слышать, мы прошли останки одного неудачливого гонщика. Судя по тому, что он тут так и валяется, разбился он уже после того, как все отсюда бежали. Возможно, это его товарищи приезжали помянуть неудачника, но сбежали в ужасе, завидев в небе бирюзовую точку, и оставили на асфальте по пол-колеса каждый. Человек везде найдет какой-нибудь глупый способ расстаться с жизнью. А больше толком-то и описать нечего – тут до самого города будут сплошь дорога да лес…
____________________

* – Кажется, кто-то был слишком самоуверен…

– Не знаю и толком не хочу знать, каким манером формируется характер Ментальной Модели, но вряд ли в процессе играют хоть какую-то роль количество и происхождение вычислительных мощностей. Да, старшие корабли могут себе позволить более сложный характер, но это единственная прямая зависимость, – и та непостоянна: сама Гольштейн, как известно, пыталась не позволить себе характера как такового, пусть и с переменным успехом.

Серьезная часть пути уже осталась позади – дуэт вышел на перекресток, с которого уже был виден город, пускай идти до него еще было прилично. Привычным(если это слово вообще применимо) движением Модель вновь достала карманные часы, не сбавляя хода. За полупрозрачным их циферблатом можно было разглядеть почти все шестерни механизма. Стрелки ушли не так далеко с последнего раза – и четверти часа не прошло.

«Порой полезно напомнить себе, чем тебе надлежит быть…» – ИИ не особо жаловали субвокализацию как таковую, но вот конкретно за этим такой грешок водился. Развитие через подражание, что поделать.

– Если вдруг ты когда-нибудь выловишь его, не выворачивай его сознание наизнанку сразу, хорошо? Я хочу взглянуть на того, кому она позволила собой командовать, во всей его «красе». К слову, мы почти у цели, – добавила она, наконец отведя взгляд от часов и убрав их куда полагается, – Я уже вижу город. На эти однотипные серые коробки невозможно смотреть. Они что, специально придумали термин «Architektur», чтобы им не пользоваться? Даже их корабли выглядели лучше. Знаешь, вот в такие моменты идея отсечь Модели Сознания зрение перестает казаться настолько абсурдной. Радар и эхолот в городских условиях позволяют видеть почти так же, но не передают всей ущербности окружения.

Взгляд Гольштейн ненароком зацепился за съезд на грунтовую дорогу. Земля была чуть влажной, и на ней виднелся совсем уж свежий отпечаток протектора. И не один. А судя по тому, что он был не очень-то смазанным, неизвестные не очень-то торопились. Видать были из тех, для кого фирменный бирюзовый индийского флагмана не ассоциировался с ужасом и неизбежной смертью.

– Не знаю, как ты планируешь удивить местных знанием шрифта, о котором серьезная их часть не имеет ни малейшего представления, но то не мое дело. В конечном счете, на фоне всего того, на что мы тратим ресурс Ядра, такая мелочь, как лишний набор кодировок вряд ли вообще будет заметна. А о бритае Оккама речи не идет. Внимание к ненужным деталям никогда не было моей сильной стороной, и ты это знаешь. Кстати, немногим больше семидесяти процентов кладу на то, что не мы одни решили глянуть, чего местные нам оставили. Та троица, что поминала одного идиота, не особо спешила. Если судить по данным съемок, с этого проселка также можно попасть в город. Вывод напрашивается сам собой: кто-то совсем потерял страх. Прибавим шагу?